Фатальные уязвимости научного источниковедения как основа фейков

Лепский М.А.,
доктор философских наук,
профессор кафедры социологии
Запорожского национального университета

Предложенная тема дискуссионных панелей международной научно-практической конференции актуализирует внимание к фактологической, методической и методологической достоверности основы будущих исследований, всего того, что может верифицировать, проверить базу теоретизирования и практической основы деятельности, в нашем случае, ученых, обезопасить науку от фатальности фейков, которые могут привести к необратимому разрушению существования и развития науки и общества.

Фейк в эпоху виртуализации, диджитализации (как оцифровки первоисточников, которые часто тоже не верифицированы, а могут быть и искажены), информационных и репутационных войн становится глобальной угрозой наравне с терроризмом, пандемией и другими глобальными, локальными и микроугрозам. Отсюда такая популярность и актуальность как факт-чекинга, так и теорий постправды, которые направлены на раскрытие фейков – неправды, но не направлены на раскрытие правды и поиска истины.

Давайте рассмотрим этот вопрос последовательно от простого к сложному, от абстрактного к конкретному. Начнем с базового – с отличия правды от неправды, истины от лжи. Правда рассматривается как адекватность восприятия человека в определенном времени и пространстве, в конкретно-исторических условиях, в конкретной практике человека. Безусловно угол зрения, точка зрения, ракурс восприятия могут быть разными в зависимости от структуры личности человека, его статусно-ролевых позиций, возможности и объёма восприятия, при этом мы утверждаем, что это «правда», поскольку обязательным ее критерием является искренность человека, попытка максимально адекватно передать свое восприятия события, ситуации, мира, в стремлении сделать это без искажений и злого умысла. Такая конкретика и особенность, дифференциация, как различия внутренних свойств и условий, – как раз и свидетельствует, что «правда у каждого своя». Правда выступает как единичное, конкретное проявление стремления к истине.

Истина выполняет несколько иную роль – универсального, того, что относится ко всем людям, отсутствие истины приводит людей к краху, трагедии и т.п. Если субъективное искажение правды – это ложь, то субъективное искажение истины – это крах, разрушение и отсутствие результатов социального развития.

Роль фейков в современном информационном обществе и гиперреальности (как иллюзорной целостности мира – искажающего действительность, социального мира действующих субъектов) как раз и заключается в дезориентации субъектов не только в том, что они считают правдой (постправдой – поскольку в правде появился медиатор, посредник цифровая среда, Интернет в целом и социальные сети в частности), но и в информационной войне – разрушение научности и объективности (как истинных основ существования, развития и деятельности).

В науке истинность преобразована в поиск всеобщих и конкретных законов природы, науки и общества, ее специфических форм проявления – закономерностей. Направленность фейков – это не только подача искаженной информации, как разрушение правды, но разрушение знаний законов и закономерностей развития и деятельности. Фейки стоят в едином комплексе с хейтерством, троллингом, буллингом и другими формами – оружием за информационную власть, финансовые и другие ресурсы.

Что же является основой фейков, часто успешно справляющимися со своими заданиями разрушения правды, дезориентации и краха деятельности людей, в том числе научной, а иногда и разрушении личности? Рассмотрим, прежде всего, фатальные уязвимости источниковедения, которые, собственно, являются основой для результативности фейков.

Первой фатальной уязвимостью является отсутствие инструментария верификации, проверки перекрестными источниками и различными методами, или отсутствие доступа к «перекрестным» источникам.

Второй фатальной уязвимостью мы рассматриваем пространственную ограниченность – часто источники находятся вне зоны досягаемости ученого, и он вынужден пользоваться косвенными и опосредованными данными и информацией. Это пространственная ограниченность в факт-чекинге часто проверяется визуальными методами или поиском источников на территории события или процесса.

Третье, временная ограниченность – любимый механизм мошенников или рекламистов – «налетай-торопись, покупай живопись», как в известном комедийном фильме, или «поторопитесь – последние единицы». В научном источниковедении эта фатальная ограниченность связана с отсутствием времени на проверку источников, в скорости анализа, заданной внешними или искусственными требованиями – «или дайте ответ или Вы не ученый», или что-то подобное. Иногда, отсутствие времени на анализ достоверности источника определяет смещение с достоверности на доверие источнику. Эта фатальная ограниченность обычно определена тем, что процесс, который изучается, обладает значительно более высокой динамикой разворачивания, чем время, необходимое для его осознания и осмысления, значительная часть которого связана с проверкой на достоверность первоисточников.

Четвертая уязвимость связана со статусно-ролевой позицией в научном поле ученого, его авторитетом, как заместителем проверки на достоверность информации. Расчет идет на то, что авторитет с высокой статусно-ролевой позицией может сконцентрировать свое влияние для преодоления «возмущения среды» в случае использования недостоверной информации или недостоверная информация получит таким образом легитимацию авторитетом как источником власти. Именно эта позиция становится фатальной как для авторитета, так и для ресурсного научного поля, поскольку исследование достоверности источника подменяется его легитимацией авторитетом.

Пятая уязвимость определена научной субкультурой, как ритуализированной средой, в которой выполненный ритуал подменяет верификацию источника. Так, известным фактом является то, что страхи или сомнения в социальном взаимодействии в группе, часто обретают канал передачи либо ответственности группе или сублимируется на эрзац-объект (как писал К. Лоренц), т.е. вместо решения проблемы своих страхов или сомнений как проверки источника передается ответственность более масштабному субъекту – группе, общности, социальному институту, государству и т.п.

Шестая уязвимость, на наш взгляд, это коммуникативная игра вместо поиска истины. Люди любят, пользуясь метафорой и названием книги Германа Гесса, играть в бисер, играть смыслами, историями, фактами и т.п., доводя их до абсурдности, это связано с «красивостью» непонятного, использование научно проверенных фактов для связывания несвязуемого, попытки определения через непонятное или непонятое. Что превращается в наукообразность, в эстетику усложненного как непонятного и становится фатальной уязвимостью для научного источниковедения. Поскольку дискредитируется не только ученый, но часто и приведенные им источники.

Седьмая уязвимость – это источники, отражающие ad hoc, настолько единичную и узко диапазонную ситуацию, что сама по себе верификация источника является потерей времени. Фатальная ошибка определена процессом переноса специфики ad hoc с единичного на более масштабный класс процессов, но уже в придании статуса универсальности отдельному.

Восьмая уязвимость – это научное бессилие, как неспособность взяться за анализ источника, отсутствие решимости, невладение достаточным инструментарием, усиливающим скорость и достоверность исследования, отсутствие достаточного опыта работы с семействами научных источников.

Девятая уязвимость – это вместо исследования достоверности источников в центре фейка находится вероятность конфликта как внутриличностного (в центре фейка находится личность), так внешнего, социального во взаимодействии с другими субъектами. Вместо изучения достоверности источника исследовательское внимание переключено на возможности и угрозы конфликтного поля, исходами которого могут быть бегство, уступки, компромисс, борьба и значительно реже сотрудничество.

Исследование фатальных уязвимостей источниковедения как основы для формирования фейков в информационной и репутационной войне, еще требует осмысления, но уже сейчас можно утверждать, что условия фатальных уязвимостей источников являются маркерами внимательного и критического отношения ученого.